anariel_r | Всё, что вы хотели знать о русской переводческой традиции, но боялись спросить

Маэлор написал разбор перевода "Льва, колдуньи и шкафа" Трауберг. Как это сказать, чтобы вежливо? В общем, больше не расскакзывайте мне, что Трауберг хороший переводчик. Увы, это ничем принципиально от Кистямура не отличается по подходу: "выкинем это, зачем оно нужно", "а это может детишек напугать", "зачем нужны все эти занудные описания с параллелями к Толкину и "Смерти Артура", это же для детей", "какая детская книжка без слова 'противный'" и все остальное в том же роде. Что автор детской сказки - оксфордский дон и специалист по средневековой литературе, который не может выкинуть из головы "Смерть Артура" и истории Толкина, это русского переводчика не волнует: ведь он, переводчик, гораздо лучше Льюиса знает, где, что и как должно быть в его сказке.
На самом деле, это очень печальная история о том, как диссиденты, терпеть не могшие совок (Трауберг, Кистяковский, Муравьев), вдруг в конечном итоге оказываются в одной с ним корзине - по степени нежелания понять чужое, по стремлению навязать другому свою картину мира, фактически по пренебрежению к чужому труду и нежеланию вникать в его глубину. Как будто и совок, и те, кто его ненавидел, растут из общего корня, который можно, по Достоевскому, назвать "синдромом русского мальчика": невежество, помноженное на неоправданную самоуверенность и нежелание учиться. И если в исполнении переводчиков 19 века подход "я знаю лучше автора" еще как-то понятен и простителен (был такой переводчик Диккенса Иринарх Введенский, который целые главы за Диккенса дописывал), то придерживаться этой доктрины в 20 веке так же архаично и неразумно, как верить в наступление коммунизма в СССР.
В общем, давно не хватает национальному менталитету протестантской трудовой этики.