anariel_r

Начало Главы 35, "Кингс-кросс"

Глава 35

Кингс-кросс

Он лежал лицом вниз, внимая безмолвию, в совершенном одиночестве. Никто на него не смотрел. Тут вообще больше никого не было. Он и сам не чувствовал полной уверенности, что находится здесь.

Много позже – а может, и не «много», и не «позже» - ему подумалось, что он, должно быть, существует не только как развоплощенная мысль, поскольку лежит – да, со всей определенностью лежит - на какой-то поверхности. Значит, он мог ощущать, а то, на чем он лежал, тоже существовало.

Почти в тот же момент, когда до Гарри это дошло, он осознал, что он голый. Будучи уверен, что здесь никого, кроме него, нет, он этим не обеспокоился, хотя все-таки слегка удивился. Ему подумалось, раз он в состоянии осязать, не получится ли у него и видеть? И, открывая глаза, Гарри понял, что они у него есть.

Его окутывала светящаяся дымка – такого тумана ему в жизни видеть не приходилось. Не то чтобы клубы тумана скрывали от него окружающее – скорее, клубы тумана еще не успели оформиться в окружающее. Пол, на котором он лежал, вроде бы был белым, ни теплым и ни холодным. Он просто был – как голая плоскость, как опора.

Гарри сел. И выяснил, что его тело невредимо. Он прикоснулся к лицу: на нем больше не было очков.

И тут сквозь окружавшую его бесформенную ничтойность до Гарри донесся какой-то шум: негромкое глухое постукивание и хлопки, как будто кто-то бился, пытаясь освободиться. Было в этом шуме что-то жалкое и вместе с тем неподобающее. У Гарри появилось неловкое ощущение, будто он подслушивает нечто тайное и постыдное.

И впервые пожалел, что неодет.

Но не успело это желание возникнуть в его голове, как неподалеку появилась мантия. Гарри поднял ее и надел. Одежда была мягкой, чистой и теплой. Просто поразительно: мантия появилась в то же мгновение, как только он того захотел…

Гарри поднялся и огляделся по сторонам. Не попал ли он некую огромную Нужную Комнату? Чем дольше он глядел, тем больше появлялось всего, на что можно было смотреть. Высоко над ним в солнечном свете блестела огромная стеклянная крыша-купол. Видно, это дворец. Здесь царили покой и тишина, если не считать этого странного постукивания и хныканья: шум доносился из тумана, это было недалеко…

Гарри медленно обернулся на месте, и окружающее его пространство, казалось, возникло перед его взором: распахнулся просторный зал, светлый и чистый, с прозрачным стеклянным потолком-куполом, намного больше Главного зала Хогвартса. Это зал был совершенно пуст. Гарри был здесь совсем один, не считая…

Гарри отшатнулся. Он увидел, откуда доносится шум. Его издавало нечто вроде крохотного голого ребенка, который корчился на полу. У него была ободранная шершавая кожа, как будто его освежевали. Содрогаясь и задыхаясь, это существо лежало под сидением, где его оставили, нежеланное, убранное с глаз долой.

Оно пугало Гарри. Хотя существо было маленьким, слабым и болезненным, Гарре не хотелось подходить к нему. И тем не менее, он медленно приблизился, готовый отскочить в любой момент. Вскоре он стоял так близко, что мог бы и прикоснуться, но он не мог заставить себя сделать это. Чувствовал он себя трусом. Ему надо было успокоить это создание, но оно внушало Гарри отвращение.

- Ты не сможешь помочь.

Гарри резко повернулся. К нему шел Альбус Дамблдор, бодрый и с прямой спиной, одетый в развевающуюся темно-синюю мантию.

- Гарри! – он раскинул руки – и обе его кисти были здоровые, белые и неповрежденные. - Ты замечательный мальчик! Ты храбрый и мужественный человек! Пройдемся?

Гарри, ошеломленный, последовал за Дамблдором от того места, где лежал, постанывая, освежеванный ребенок, к двум сидениям, которых Гарри до того не заметил. Они стояли чуть поодаль, в свете, льющемся с высокого искрящегося потолка. Дамблдор опустился на одно из сидений, а Гарри упал на другое, не сводя глаз с лица своего старого директора. Длинные серебристые волосы и борода Дамблдора, его пронзительные голубые глаза за стеклами – половинками луны, кривой нос… Все было таким, каким помнил Гарри. Однако…

- Но вы же умерли, - сказал Гарри.

- О да, - прозаично согласился Дамблдор.

- Тогда… Я тоже умер?

- А! – произнес Дамблдор, улыбаясь еще шире. – В этом-то и вопрос, не так ли? В общем и целом, мой дорогой мальчик, я думаю, что нет.

Они посмотрели друг на друга. Старик по-прежнему лучился улыбкой.

- Нет? – повторил Гарри.

- Нет, - ответил Дамблдор.

- Но… - Гарри машинально поднял руку к своему шраму, но того на месте не оказалось. – Но ведь я должен был умереть – я же не защищался! Это входило в мои намерения: дать ему убить меня!

- И в этом-то, - сказал Дамблдор, - все дело, я полагаю.

Счастье, которое, казалось, излучал Дамблдор, было как свет, как огонь: Гарри никогда раньше не видел человека, который был бы до такой степени, почти ощутимо доволен.

- Объясните, - сказал Гарри.

- Но ты ведь уже знаешь, - сказал Дамблдор и потер большими пальцами друг о друга.

- Я дал ему убить себя, - произнес Гарри. – Так?

- Верно, - кивнул Дамблдор. – Продолжай!

- И та часть его души, что находилась во мне…

Дамблдор кивнул с еще большим энтузиазмом, понуждая Гарри продолжать, на его лице была широкая улыбка ободрения.

- …ей пришел конец?

- О да! – промолвил Дамблдор. – Да, он ее разрушил. Твоя душа снова цельная и совершенно твоя собственная, Гарри.

- Но тогда…

Гарри сделал движение, указывая за спину, туда, где под стулом дрожало маленькое изувеченное создание.

- Что это, профессор?

- То, чему ни ты, ни я помочь не можем, - откликнулся Дамблдор.

- Но если Волдеморт использовал Убивающее Проклятие, - снова начал Гарри, - и на сей раз никто за меня не умер – как же я остался в живых?

- По-моему, ты знаешь ответ, - произнес Дамблдор. – Подумай еще раз. Вспомни, что он сделал в своем невежестве, в своей жадности и в своей жестокости.

Гарри подумал. Его взгляд привлекло окружающее пространство. Если они и впрямь находились во дворце, это был странный дворец: здесь небольшими рядами стояли стулья, там и сям виднелись рельсы, и тем не менее он, Дамблдор и чахлое создание под сидением были здесь единственными живыми существами. И тут ответ сам поднялся к его губам – легко, без труда.

- Он взял мою кровь, - сказал Гарри.

- Именно! – отозвался Дамблдор. – Он взял твою кровь и с ее помощью заново создал себе живое тело! Твоя кровь течет в его венах, Гарри, защита Лили защищает вас обоих! Он привязывает тебя к жизни, покуда жив сам!

- Я живу… покуда он жив? Но я думал… Я думал, все наоборот! Я думал, что нам обоим надо умереть? Или это одно и то же?

Отвлекшись на хныканье и постукивание несчастного создания, Гарри снова бросил на него взгляд.

- Вы уверены, что мы ничего не можем сделать?

- Нет никакой возможности помочь.

- Тогда объясните… дальше, - сказал Гарри, и Дамблдор улыбнулся.

- Ты был седьмым хоркруксом, Гарри, хоркруксом, который Волдеморт не имел намерения создавать. Он сделал свою душу столь нестойкой, что она разорвалась, когда он совершил неописуемое злодейство, убив твоих родителей и попытавшись убить ребенка. Но то, что бежало из той комнаты, было меньше, чем он думал. Он оставил там не только тело. Часть его стала частью тебя, жертвы, которая осталась в живых.

И его знание оставалось прискорбно неполным, Гарри! То, чего Волдеморт не ценит, то он не трудится понять. О домашних эльфах и детских сказках, о любви, верности и невинности Волдеморт не знает ничего. И ничего этого он не понимает. Ничего. Все это наделено могуществом превыше его собственного, запредельным могуществом по сравнению с любой магией, - вот та истина, которую он так и не смог воспринять.

Он взял твою кровь, полагая, что она укрепит его. Он принял в свое тело крохотную частицу волшебства, которым наделила тебя мать, умерев за тебя. Его тело хранит живым ее жертву, и пока это волшебство живо, жива и твоя с Волдемортом последняя надежда.

Дамблдор улыбнулся Гарри, а тот уставился на него.

- И вы знали об этом? Вы знали – все это время?

- Я догадывался. Но обычно мои догадки весьма близки к истине, - со счастливым видом произнес Дамблдор, и они, казалось, долгое время сидели в молчание, пока создание за ними продолжало поскуливать и дрожать.

- Это не все, - сказал Гарри. – Не все. Почему моя палочка сломала палочку, которую Волдеморт позаимствовал у Люциуса?

- Здесь я не могу быть уверен.

- Попробуйте догадаться тогда, - сказал Гарри, и Дамблдор рассмеялся.

- Что ты должен понять, Гарри, так это то, что ты и лорд Волдеморт вместе вступили в области магии, дотоле неизведанные и неиспытанные. Но вот что, с моей точки, произошло – и ни один мастер волшебных палочек, как я полагаю, не смог бы предсказать этого или объяснить случившееся Волдеморту.

Как ты уже знаешь, сам того не ведая, лорд Волдеморт, возвращая себе человеческий облик, сделал связь между вами вдвое сильнее. Обрывок его души все еще был связан с тобой, и, желая укрепить себя, он сделал жертву твоей матери частью себя. Будь он в состоянии верно осознать огромную силу этого жертвоприношения, он бы, вероятно, не осмелился взять твою кровь… Но тогда, если бы он был способен понять такие вещи, он не был бы лордом Волдемортом и, может, никогда бы не совершил убийств.

Итак, закрепив эту двойную связь, соединив ваши судьбы прочнее, чем это когда-либо происходило с двумя волшебниками, Волдеморт вознамерился атаковать тебя с палочкой, сердцевина которой родственна сердцевине твоей палочки. И тут, как мы знаем, произошло нечто странное. Сердцевины начали действовать так, как лорд Волдеморт, который и понятия не имел, что твоя палочка и его – близнецы, ожидать не мог.

В ту ночь, Гарри, он испугался сильнее, нежели ты. Ты принял то, что ты можешь умереть, ты даже пошел смерти навстречу – а на это лорд Волдеморт никогда не мог отважиться. Твоя храбрость помогла тебе победить, и твоя палочка оказалась сильнее его палочки. И одновременно с этим между палочками произошло нечто такое, что вторило отношениям между их хозяевами.

Я полагаю, что твоя палочка в ту ночь впитала в себя часть силы и качеств палочки Волдеморта: можно сказать, что палочка заключала в себе частицу и самого Волдеморта. И твоя палочка узнала его, когда он преследовала тебя, узнала кровного родича и смертельного врага, она направила на него частицу его собственной магии, магии более могущественной, нежели то, на что была способна палочка Люциуса. Теперь твоя палочка хранила и силу твоего огромного мужества, и смертоносный навык самого Волдеморта. Какие шансы были у бедной палочки Люциуса Малфоя?

- Но если моя палочка была так могущественна, почему у Гермионы получилось сломать ее? – спросил Гари.

- Мой дорогой мальчик, эти поразительные эффекты проявлялись лишь на Волдеморте, который столь безрассудно столкнулся с глубочайшими законами магии. Лишь направленная на него, была твоя палочка столь необычайно могущественной. В других случаях это была палочка, ничем не отличающаяся от других… хотя и хорошая, я уверен, - благожелательно закончил Дамблдор.

Гарри долго сидел, погрузившись в размышления. Или, может, прошло всего несколько секунд? Здесь было очень трудно уследить за временем.

- Он убил меня вашей палочкой.

- Он не смог убить тебя моей палочкой, - поправил Дамблдор Гарри. – Думаю, мы можем согласиться, что ты не умер – хотя, конечно, - добавил Дамблдор, словно испугавшись, что проявил неучтивость, - я ни в коей мере не преуменьшаю твоих страданий, я понимаю, что тебе было очень тяжело.

- Но сейчас я чувствую себя замечательно, - сказал Гарри, глядя на свои безукоризненно чистые руки. – А где мы вообще находимся?

- Я сам собирался спроситься тебя об этом, - произнес Дамблдор, оглядываясь. – Как ты полагаешь, где мы?

Пока Дамблдор не задал вопрос, Гарри не знал этого. Но теперь, однако, он осознал, что знает ответ.

- Это похоже, - медленно произнес он, - на вокзал Книгс-кросс. Только тут намного чище и никого нет – ни людей, ни поездов, насколько я вижу.

- Вокзал Кингс-кросс! – и Дамблдор, не сдерживаясь, тихо рассмеялся. – Право слово, в самом деле?

- Ну ладно, тогда что это за место, по-вашему? – спросил Гарри, обороняясь.

- Мой дорогой мальчик, понятия не имею. Это, как говорится, твой праздник.

Гарри не имел никакого представления, что это значит. От Дамблдора можно было с ума сойти. Гарри сердито уставился на своего собеседника, но затем вспомнил более важный вопрос, нежели их нынешнее местоположение.

- Дары Смерти… - произнес он и с радостью увидел, что при этих словах улыбка исчезла с лица Дамблдора.

- Ах, да, - произнес тот. Теперь он даже выглядел слегка обеспокоенным.

- И?

Первый раз за все то время, что Гарри знал Дамблдора, тот выглядел не как старик, совсем не как старик. На какое мгновение Гарри показалось, что тот похож на маленького мальчика, пойманного на проступке.

- Простишь ли ты меня? – спросил Дамблдор. – Простишь за то, что я не доверял тебе? За то, что не раскрыл всего? Гарри, это лишь оттого, что я боялся, как бы и ты не потерпел поражения там же, где и я. Я страшился, что ты можешь повторить мои ошибки. Я прошу у тебя прощения, Гарри. Теперь-то я понимаю, что как человек ты лучше.

- О чем вы? – спросил Гарри, несколько испуганный тоном Дамблдора, неожиданными слезами в его глазах.

- Дары, Дары… - пробормотал Дамблдор. – Мечта отчаявшегося человека!

- Но они же существуют на самом деле!

- Да, существуют – опасность, соблазн для глупцов, - отозвался Дамблдор. – Именно таким глупцом я и оказался. Но ты ведь знаешь, правда? У меня нет больше от тебя секретов. Ты знаешь.

- Что я знаю?

Дамблдор повернулся всем телом, чтобы посмотреть в лицо Гарри, в его блестящих голубых глазах все еще сверкали слезы.

- Повелитель Смерти, Гарри, Повелитель Смерти! Чем я, в конечном итоге, лучше Волдеморта?

- Ну конечно, лучше, - сказал Гарри. – Конечно! Как вы можете задавать такой вопрос? Вы никогда не убивали, если могли этого избежать!

- Верно, верно, - произнес Дамблдор – он был как дитя, ищущее ободрения. – Но я тоже искал способ подчинить себе смерть, Гарри.

- Не так, как он, - откликнулся Гарри. Как странно теперь, после того, как он был так зол на Дамблдора, сидеть здесь, под высоким потолком-куполом и защищать Дамблдора от него самого. - Дары, не хоркруксы.

- Дары… - пробормотал Дамблдор, - не хоркруксы. Именно так.

Наступила тишина. Существо позади них хныкало, но Гарри больше не оглядывался.

- Гриндельвальд тоже их искал? – спросил он.

Дамблдор на мгновение смежил веки и кивнул.

- Именно это в первую очередь и привлекло нас друг к другу, - негромко проговорил он. – Двое умных высокомерных юношей, одержимых одной и той же идеей. Он хотели приехать в Годрикс-холлоу, как ты, я уверен, догадался, из-за могилы Игнотуса Певерелла. Он хотел исследовать место, где скончался третий из братьев.

- Так это правда? – спросил Гарри. – Все это правда? Братья Певереллы…