anariel_r | О божествах зари и их вахане

Сочиняя легенду на "Звездную пыль", я все вспоминала маму папы Федора: та ездила на курорт платья выгуливать, а я сочиняла квэнту под прикиды: очень мне хотелось доиграть кролика, недоигранного на "Ночи в тоскливом октябре", а еще у меня вертелся в голове этот лук из одежды, купленной в Тайланде, который я назвала "Мем-сахиб, англичанка - любимая жена раджи":

Получилась квэнта довольно-таки в стиле Геймана, любителя кроссоверов, при этом ужасно смешная - я смеялась, пока писала. Ну и маненько индоевропеистики: искала подходящее божественное индуистское имя, вычитала про то, что "Ушас" = "Аврора", "Эос" и "Easter", а что кролики-зайцы связаны с Эострой, я и раньше знала: так кролику нашлось место. Эстеты также не упустят двойную аллюзию, связанную с именем "Кларисса": я колебалась между "Памелой" и "Клариссой" Ричардсона, популярными тогда, как сейчас - "Гарри Поттер", а потом поняла, что "Кларисса" идеально ложится на божества зари. "Робетт" - "кролик" в языке-источнике слова rabbit.
Может, стоит сделать из этого новеллу в стиле того времени. Как бы то ни было:

Мисс Кларисса Гермиона Уэлсли-Черри, 35 лет
Родилась в 1765 году в Англии в семье офицера Ричарда Уэлсли, который служил в Бенгалии под командованием Роберта Клайва и участвовал в битве при Плесси. О матушке Клариссы из ее имени можно заключить, что матушка сильно любила английскую литературу («Гермиона» - в честь героини Шекспира, а не Роулинг) и имела нежное сердце :).
Как бы то ни было, Кларисса Уэлсли, как тогда было принято в приличных семьях, получила хорошее домашнее образование.
В 1780 она отправилась с матерью в Индию, навестить отца, где и попала в историю.
В Калькутту приехал заключать очередной мирный договор Аруна, молодой махараджа Голконды - и влюбился в молоденькую англичанку напрочь. Губернатор Клайв сразу решил использовать это в интересах Ост-Индской компании и предложил радже брак с мисс Уэлсли с условием всяких привилегий для компании на землях Голконды. Клариссу пришлось уговаривать дольше: не то чтобы махараджа ей не нравился, но мысль о браке с индусом и язычником ее сильно смущала.
В общем, шестнадцатилетняя Кларисса вышла замуж за махараджу Аруну согласно всем законам - и местным, и британским - и стала махарани Голконды, по-английски именуясь "Ее высочество". Муж прозвал ее "Ушас" - именем богини зари в индуизме.
Все бы хорошо, но. У Аруны уже была жена, с которой он развелся, чтобы жениться на Клариссе. Естественно, бедная женщина была этим весьма недовольна. Она нашла могучего колдуна, и тот навел чары на Клариссу, чтобы превратить ее в какое-нибудь мерзкое животное - то ли шакала, то ли гиену. Но то ли колдун оплошал, то ли дело было в происхождение Клариссы, но превратилась она не в шакала и не в гиену, а... в миленького белого кролика.
Махараджа был безутешен, но у некий волшебник ему хороший совет. Дело в том, что в казне у него имелся волшебный изумруд - наследственное сокровище махараджей Голконды, который, как считается, обеспечивает благополучие всего княжества. Этот изумруд в свое время носил на тюрбане сам Бабур, Великий Могол - и потому этот изумруд называется "Падишах". И вот, волшебник наложил на него дополнительный чары, велел сделать для изумруда ожерелье, которое надел на кролика и тот - вуаля! - превратился обратно в Клариссу. Единственным побочным эффектом явилось то, что Клариссе нужно было постоянно носить это ожерелье, чтобы не превратиться обратно в кролика, и все равно, каждое полнолуние, даже в ожерелье, она все-таки в кролика превращалась. Пустяки, в общем.
Но в 1785 году умер муж Клариссы. Ост-Индская компания обрадовалась и решила сделать Клариссу полновластной владычицей Голконды, чтобы с ее помощью подчинить все княжество Компании. Кларисса не то чтобы возражала, но у нее начались проблемы: та самая первая жена ее мужа принялась шантажировать Клариссу, дескать, если ты станешь претендовать на титул полновластной властительницы Голконды, мы доведем до сведения твоих родных и начальства Компании, что ты кролик-оборотень.
Кларисса пришла в ужас от подобной перспективы и, ни с кем не советуясь, захватив свое ожерелье и шкатулку с драгоценностями, подаренными мужем (большую шкатулку, надо сказать), тайно бежала из Голконды и за пределы досягаемости Ост-Индской Компании, не оставив родным даже записки.
Кларисса уже достаточно хорошо знала местные языки и культуру, чтобы путешествовать под видом женщины из касты брахманов - и отправилась на поиски того самого волшебника, который помог ей первый раз, чтобы найти способ полностью избавиться от проклятия. Но это ей не удалось. Она нашла в Индии и других волшебников, но те не смогли ей помочь.
Потерпев поражение, Кларисса решила в 1787 году с горя отправиться в Европу под именем мадам Робетт. Там она, как дама явно экзотическая, общалась со всякими интересующимися магией людьми. Помочь ей никто не смог, но граф Калиостро намекнул, что нужное средство можно прикупить на некой ярмарке в Англии, которая вот уже скоро будет...
В 1791 году Кларисса добирается до ярмарки в Застенье - на положении гостьи: многие в деревне могут помнить даму в черном и с большим изумрудом на шее, явно небедную, которая назвалась мадам Робетт. Однако нужного Клариссе средства или заклинания ни у кого на ярмарке не оказывается. Но хозяин одной из лавок лавки обещает Клариссе, что нужное средство будет к следующей ярмарке, в 1800 году. Надо ждать 9 лет.
И тут у Клариссы происходит несколько неприятностей. Во-первых, она неожиданно начинает оборачиваться в кролика не в полнолуние, а каждую полночь и до рассвета. Насколько она может судить на основе приобретенных знаний о магии, это значит, что умер волшебник-индус, дополнительно заклявший ее ожерелье. Во-вторых, она узнает, что некие экзотические люди и белые авантюристы ищут женщину, по описанию похожую на нее и являющуюся владелицей чудесного изумруда, который эта женщина украла у раджи Голконды. Кларисса наводит справки и узнает, что у изумруда "Падишах" длинная и кровавая история и что за ним охотились и продолжают охотиться волшебники и сильные мира сего.
Кларисса понимает, что вести образ жизни богатой и знатной дамы-инкогнито, к которому она привыкла, невозможно: ее найдут раньше, чем она получит нужное средство, да и ежедневное оборотничество - штука весьма напряжная при ее образе жизни: ее и без того принимали за вампиршу, потому что ей приходилось возить с собой что-то вроде большого сундуку, куда она забиралась на время полнолуния, чтобы кролик не убрел незнамо куда.
И ей приходит в голову гениальная идея. В Лондоне она сводит близкое знакомство с лордом, на землях которого находится Застенье, и просит у него место деревенской школьной учительницы "для премянницы моей старой гувернантки, Гермионы Черри" (Черри - девичья фамилия матери). Затем инсценируется смерть или отъезд в далекие края мадам Робетт, а в Застенье в 1793 году появляется скромная мисс Гермиона Черри, в которой никто не узнал даму в черном с огромным изумрудом на шее...
Живет Кларисса в домике на отшибе, держит белого кролика, для которого в двери дома прорезана дырка - все, как обычно. А если кто-то в деревне видел ночью сразу =двух= белых кроликов, так пить надо меньше.

Его тайные страх, желания, какой он на ваш взгляд, нам очень интересно каким вы его видите…
Больше всего Кларисся боится, что всем станет известно об ее оборотничестве. Даже волколаком быть лучше, или вампиром, думает она, все приличнее. А кролик-оборотнеь – это просто позор какой-то, даже для приличной английской барышни, а уж для махарани…

Несколько ярких воспоминаний персонажа:

…Кларисса тихонько выскользнула из объятий спящего мужа. Подумать только – спать на полу! Не на полу, конечно, а на циновках, мехах, шелках и атласе и бог знает чем еще, но все равно – не на кровати. Вдобавок – голой (тут Кларисса тихонько хихикнула). Вдобавок – в комнате, у которой даже нет двери на улицу – огромная широкая арка во всю стену. За которой в мраморном бассейне плещется вода. Вот так – можно и помыться, и поплавать, а не как дома, где старая Мери-Энн целую вечность грела в котелках и ведрах воду, чтобы перелить их потом в медную ванну.
Кларисса из остатков стыдливости подхватила с полу какую-то материю и повязала на себя на манер туземного сари. И вышла к бассейну, под теплый лунный свет, к благоухающему ветерку и ленивому плеску теплой воды.
И вскрикнула, увидев, что из темных кустов к ней приближается темная фигура. Фигура замахнулась, что-то ударило Клариссу в плечо – но не больно, тут же рассыпавшись какой-то едкой пылью. Кларисса чихнула раз, другой, - а когда открыла зажмуренные глаза, мир изменился: черные тени стали прозрачно-серыми, и поле зрения расширилось так, как будто ее глаза растянули до ушей и до макушки, а мрамор пола был перед самым ее носом… маленьким и розовым…

…Человек в винного цвета камзоле откидывается на стуле и начинает хохотать, так, что едва не теряет свой новомодный, с кокетливой косичкой, парик.
- Здесь, дорогая моя махарани, - говорит он, отсмеявшись и вытирая набежавшие на глаза слезы, - проявляется мое преимущество над всеми ныне живущими волшебниками: сколь бы они ни были могучи, они менее меня искусны в предвидении будущего. Желая заглянуть в будущее, они пытаются узреть войны и катаклизмы, им и в голову не приходит заглянуть в книги мудрецов будущего, изучающих прошлое! А эти люди будут знать намного, намного больше о нас самих, нежели мы сами. Плоды усилий почтенного Уильяма Джонса, о коем вы упомянули как о знакомце вашего батюшки, созреют лишь со временем, и если бы не я, вы – и никто другой из наших с вами современников! – не узнали бы, что имя, коим наградил вас ваш покойный супруг – «Ушас» - на самом деле родственно имени богини зари у греков, римлян и иных народом. «Эос», «Аврора» гораздо благозвучнее, но по сути одно и то же!
- Но… уж не хотите ли вы сказать, - ужаснулась Кларисса, - что я являюсь какой-нибудь, прости господи, реинкарнацией языческого божества, коему поклонялся мой муж?
Ее собеседник покачал головой, так что косичка парика запрыгала по его плечам и спине.
- Нет, что вы! Просто богиня весны и зари у ваших, моя дорогая махарани, языческих предков, принадлежавших к германским племенам, звалась родственным именем. Коим сейчас английский народ называет Пасху – Easter.
Тут граф воздел указательный перст:
- А с каким животным традиция Британских островов связывает Пасху?
- С кроликами… - прошептала Кларисса.
- Именно! Думаю, супруг, из нежности называвший вас именем богини, отчасти отвел от вас беду: божественное имя не дало сопернице превратить вас в отвратительную тварь, как она намеревалась, а по родственной аналогии нашлось безобидное животное, связанное с божеством расцвета природы. Так что одну загадку мы разрешили, - и, довольный, граф Калиостро откинулся на спинку кресла, сложив пальцы замком и быстро вращая большими пальцами.