Окончание главы

[anariel_r]

— Я могу попробовать снять боль, — раздался вдруг голос эльфа, про которого люди успели забыть.

И Долгузагар, и Азраиль, вздрогнув, воззрились на него как на привидение, а тот, смутившись, добавил:

— Правда, я никогда не работал с морэдайн и не знаю, получиться ли у меня...

Долгузагар, моментально позабыв об Азраиле, отпустил рукоять меча и повернулся к эльфу.

— Ты и в самом деле можешь? — задумчиво переспросил он.

Азраиль незаметно перевел дух и фыркнул:

— Может-может. Мне вот тоже один боль снимал — мало не показалось. Давно эльфийских пыток не пробовал?

— А ты заткнись, — бросил ему через плечо Долгузагар.

— Ты что, правда собираешься позволить эльфу лечить себя? — с некоторым облегчением изумился Азраиль и, пожав плечами, отошел в сторонку и сел на камень спиной к костру. И, развязав маленький мешочек, принялся таскать оттуда финики и закидывать их в рот. Не забывая, впрочем, искоса поглядывать на Долгузагара и синду.

— Твоему слову можно верить? — спокойно спросил Долгузагар, не сводя пристального взгляда с бледного лица эльфа. — Ты не попытаешься причинить мне вреда?

Тот смотрел на человека так, словно хотел увидеть что-то невидимое.

— Обещаю, — сказал он будто после некоторого внутреннего колебания.

Долгузагар прищурился, обернулся было к Азраилю, но тот поспешно отвернулся. Долгузагар махнул рукой и, перейдя на адунайк, сказал кобыле:

— Лошадка, ты покарауль этого нимри, ладно?

Серая кобыла, помедлив мгновение, тряхнула челкой, — кажется, с некоторым недоумением. Эльф смотрел на нее с неподдельным изумлением. Потом перевел взгляд на человека.

— Ее зовут Гватро, — сказал он таким тоном, словно все недоразумение заключалось в том, что морадан и кобыла не были представлены друг другу.

Долгузагар как ни в чем не бывало кивнул и одним взмахом ножа разрезал веревки, стягивавшие запястья эльфа.

— Вот придурок, с лошадями разговаривает, — произнес маг якобы в пространство, но Долгузагар и ухом не повел.

Эльф растирал следы веревок, стараясь не глядеть на два мертвых тела — одно, раздетое, белело в отблесках костра. Потом сказал «Я готов» и протянул руки к багровой ране на груди Долгузагара.

Азраиль не выдержал и повернулся боком. Прищурившись, он увидел, как из рук эльфа льется на рану еле различимое сияние. Это походило на то, что делал эльфийский целитель, но чутье на чужую боль молчало: Долгузагару не было больно. Потом эльф опустил руки, и комендант снова начал связывать его запястья. Рана Долгузагара перестала кровоточить, ее края соединились тонкой розовой пленочкой.

Азраиль смотрел на эльфа с интересом и некоторой завистью: подумать только, жалкий лесной эльф, а умеет то, чего не умеет человек из Высшего народа!

— Почему ты помогаешь мне? — спросил Долгузагар вполголоса, надевая окровавленную и серую от грязи рубаху.

— Я делаю то, что могу, и исправляю искажение там, где вижу, — ответил тот.

Долгузагар приподнял бровь.

— Ты видишь во мне искажение?

— Да, вижу, — ответил эльф, глядя ему прямо в глаза.

Тот кивнул.

— Хорошо. Насчет отряда. Что ты о нем знаешь?

Эльф пожал плечами.

— Ну, отряд. Пеший…

— Человек сколько?

— Много…

Азраиль фыркнул.

— Точно больше рохты. Я тебе говорю, я их видел.

— Я уже велел тебе заткнуться? – бросил ему Долгузагар, а потом снова повернулся к эльфу.

— Это первый отряд, который идет на восток с плато Горгорот? – спросил он.

Эльф чуть пожал плечами.

— Не знаю, может быть. Хотя нет… кажется, сразу после падения Башни отправили большой отряд к морю Нурнэн, ведь там много лагерей с пленными и рабами, их надо освободить.

Азраиль тревожно покосился на Долгузагара, но тот ничем не выдал своих чувств. Если они у него были.

— Они пошли по дороге или напрямик? – спросил Долгузагар.

— Я не знаю. Но если там есть дорога, зачем идти напрямик? — удивился эльф.

— Напрямик там быстрее: Нурн – это не Горгорот. Ладно, все с тобой ясно… — Долгузагар повернулся к магу: — Азраиль…

Но тут же замолк, натолкнувшись на пустой невидящий взгляд мага. Руки Азраиля были переплетены на груди, как будто там по-прежнему был кинжальчик.

Эльф тоже повернул голову к Азраилю и тихо охнул словно от отвращения.

Этот тихий звук словно разбудил мага: тот резко открыл глаза и вскочил на ноги.

— Быстрее! – зашипел он. – Надо быстрее уходить! Тут везде кишат эльфийские и нумэнорские патрули, но отряд дошел до форта в отрогах хребта, он сейчас связан сражением, и у нас есть шанс обойти их, даже не сходя с дороги!

Долгузагар протянул руку к драному подкольчужнику и принялся одеваться, стараясь как меньше бередить левую руку и рану на груди.

— А этого надо убить, — продолжал Азраиль, вытаскивая из ножен эльфийский клинок.

Но тут по лезвию эльфийского меча зигзагом пробежала небольшая молния и с треском ушла в землю. Азраиль вскрикнул и выронил меч. Долгузагар ухмыльнулся

— Проклятье, да он волшебный! Он меня обжег! – воскликнул Азраиль, потирая ладонь. – Нечего скалиться! Убей его сам, чего ты ждешь!

Эльф поднял взгляд на Долгузагара, но тот всего лишь подгреб к себе кольчугу и принялся искать ее низ.

— Ну ладно, я сам, — сказал Азраиль и с видимым опасением извлек из ножен эльфийский кинжал.

Тот никак не выразил своего отношения к черному магу, и Азраиль сделал шаг вперед, явно целя в горло.

— Оставь его, — глухо сказал Долгузагар, наклонившись и натягивая на себя кольчугу.

— Ты что, рехнулся? – спросил Азраиль, тем не менее, остановившись. – Он же знает адунайк, его нельзя оставлять в живых, он может помешать!

Долгузагар выпрямился и встряхнулся, чтобы нижняя часть кольчуги сползла на место.

— Я знаю, как сделать так, чтобы он ничего не понял, — раздраженно сказал он. И добавил, переходя на Черное наречие: — Лучше собери вещи в дорогу.

Эльф у ног Долгузагара съежился, словно услышав, как скребут железом по стеклу, подергал связанными руками, но поднять их не решился, а вместо этого приподнял плечи, словно хотел прикрыть уши.

Азраиль опустил кинжал и тоже перешел на Черное наречие:

— Но как ты собираешься… — начал он.

 — Еще раз тебе говорю: хочешь жить, слушайся меня, — оборвал его Долгузагар, поднимая с земли тяжелый пояс с мечами и застегивая его на талии: при виде двух его клинков глаза эльфа широко распахнулись.

— Если бы не я, ты бы уже давно был трупом! – зашипел Азраиль, убирая кинжал в ножны и поднимая с земли аптечку. – У тебя вообще есть хоть какая-то…

Тут он запнулся, потому что в Черном наречии не было слова ни со значением «совесть», ни со значением «благодарность».

— Я оставил тебя в живых, — веско возразил Долгузагар и, наклонившись, поднял с земли эльфа, сжавшегося в ожидании смертельного удара. – Это ты мой должник. А этот эльф… он может пригодиться в заложники.

Азраиль закусил губу, застегивая ремень на вьюке сильного серого коня, через холку которого Долгузагар перекинул их хрупкого пленника. Ему очень хотелось сказать Долгузагару, что он о нем думает, но время и место были уж очень неподходящими. Поэтому он просто взял за повод третью лошадь какой-то темной масти и, подведя ее к валу, залез сначала на вал, а потом и в седло.

Долгузагар уже сидел на сером жеребце, а третья лошадь, та самая серая кобыла со звездочкой, пританцовывала рядом. Ее поводья свободно лежали на седле. Азраиль хотел сказать, что лошадь сейчас убежит, но передумал: ну его, этого убийцу. Он не от вина пьян, а от крови.

Когда они тронулись в темноту – на восток, по дороге, оставляя позади себя умирающие отблески костра, — комендант позвал Гватро, и серая лошадь поскакала рядом с ним, не отставая, словно привязанная, время от времени игриво тыкаясь носом в ногу Долгузагара.

Азраиль скакал сзади. На сей раз ему попалась лошадь, более снисходительная к неумелым попыткам всадника заставить ее слушаться. Шла она быстро, но мягко, так что Азраиль даже рискнул пару раз обернуться на ходу. Впрочем, сзади, как и спереди, ничего не было видно, кроме темно-серого полотна дороги и темных громад валов, еле заметных во мраке.

Потом Долгузагар перевел своего коня на галоп, и лошадь Азраиля последовала его примеру. Маг сжал зубы, но понял, что может усидеть в седле: надо просто слегка приподниматься в седле на скачках, тогда не так больно, а даже вполне сносно.

Обрадованный, он ударил пятками своего коня по бокам, чтобы тот прибавил ходу, и даже чуть обогнал Долгузагара. И увидел, как беспомощно бьется лицом о кожаный ремень с металлическими бляхами голова пленника: эльф потерял сознание.

— Стой! – крикнул Азраиль на Черном наречии. – Стой, слышишь! Я приказываю!

Последняя фраза была началом очень серьезных заклинаний, и руки Долгузагара сами по себе натянули поводья.

— Тебе нужен твой заложник? – прошипел Азраиль: он смог остановить коня лишь в десятке шагов впереди по дороге и теперь с трудом разворачивал его. – Смотри, он потерял сознание!

Долгузагар перекинул ногу через холку и легко спрыгнул на землю. И тут же снял с коня раненого и положил его на дорогу едва ли не под копыта своим лошадям, которые тут же опустили встревоженные морды к эльфу и принялись его обнюхивать.

Отпихнув Гватро, уже спешившийся Азраиль отдернул с груди эльфа лохмотья рубашки. Но крови на светло-сером пятне перевязки не было. Маг приложил к губам эльфа свою флягу.

— Это серьезно? – спросил Долгузагар.

— То время, которое нам надо, чтобы объехать отряд, он протянет, — ответил Азраиль, глядя, как эльф приходит в себя. – Больше ничего сделать нельзя, грузи его обратно.

Долгузагар не пошевелился.

— Он умрет? – спросил он.

— А что тебе за дело? Нет, скорее всего. Эльфы живучи, рана не открылась. А сознание он мог потерять из-за того, что ты слишком сильно ударил его по голове.

Долгузагар, не говоря ни слова, снова поднял эльфа и на сей раз посадил, а не положил его на холку.

— Почему ты спасаешь меня? – тихо спросил эльф, когда Долгузагар забирался в седло позади него.

— Заткнись, а не то перережу горло, — также тихо прошипел в ответ морадан, посылая коня вперед и одной рукой прижимая эльфа к себе за туловище.

Кавалькада снова поскакала по дороге. Вокруг стало чуть светлее – валы сделались ниже, а облака слегка поредели и сквозь них начал еле-еле сочиться лунный свет. Слева на фоне неба обрисовалась черная громада: южная оконечность внутреннего восточного хребта, у основания которой стояла та самая крепость, куда шел отряд дунэдайн.

Скоро к стуку копыт начал примешиваться смутный гул, который становился громче с каждой минутой. Азраиль прислушался: это были крики, грохот, стук, звон металла…

— Отлично! – крикнул он Долгузагару, не понижая голоса. – Кажется, это разгар сражения, мы успеем проехать, пока они занимаются орками!

Долгузагар молча кивнул: теперь он различал слева и впереди далекие отблески огня: должно быть, горела крепость. Или битва шла при кострах и факелах. Насколько он мог судить, орки еще держались, что было на руку беглецам: когда орки побегут, они побегут в разные стороны, люди погонятся за ними – тут и жди беды. Эльф сидел тихо, тоже напряженно вглядываясь и вслушиваясь в происходящее. Может, он видит и слышит больше меня, подумал Долгузагар. Но спрашивать не стал.

— На всякий случай надо перебраться за вал, — окликнул он Азраиля. – Они могли оставить заставу на дороге, чтобы их неожиданно не атаковали сзади.

Азраиль кивнул и направил свою лошадь к правому валу. Тот уже сделался совсем невысоким, едва выше головы верхового, и достаточно пологим, чтобы лошадь Азраиля медленно, но спокойно сама поднялась на него, пока ее всадник, утеряв поводья, обхватил ее за шею.

Долгузагар и серая кобыла опередили мага, и, когда Азраиль, выбравшись наверх, нашел, наконец, повод, они уже начали спускаться в темноту за валом.

На какой-то момент наступила тишина, в которую вдруг – у Азраиля ухнуло сердце – ворвался громкий стук копыт. Долгузагар застыл, превратившись в слух: кто-то во весь опор летел по дороге им навстречу.

Азраиль судорожно дернул поводья и ударил лошадь пятками, но та не торопилась, и тут из-за поворота впереди вылетел одинокий всадник.

Увидев двух конных на валу, он остановил коня, поставив его на дыбы.

— Алаэ! Стойте! – крикнул он на синдарине, перекрывая негодующее ржание. – Вы ведь эдиль?

У Азраиля отлегло от сердца: он действительно в темноте сошел за эльфа!

— Нам некогда! – крикнул он в ответ, стараясь подражать выговору зеленолесцев. – Мы преследуем очень опасного черного мага!

Его лошадь наконец сделала шаг вниз по склону, но очень медленно.

— Эдиль, среди вас есть целители? – снова крикнул дунадан отчаянным голосом, подскакав к краю дороги. — Прошу вас, у нас убили целителя, и раненые умирают, есть ли среди вас кто-то, кто может помочь?

Эльф сделал какое-то слабое движение, и Долгузагар понял, что сейчас произойдет, но помешать не успел: одной рукой он сжимал поводья, а другой придерживал эльфа за пояс. И потому не успел закрыть ему рот.

— Да! – так же отчаянно крикнул златовласый эльф. – Я целитель, слышите!

Азраиль беспомощно повернулся к Долгузагару и увидел, что комендант, вместо того, чтобы свернуть эльфу шею как цыпленку, быстро спешивается, снимает пленника с седла и опускает его на землю. Маг открыл рот. Дунадан внизу замер, пытаясь понять, что происходит.

Долгузагар взлетел обратно в седло и с места послал Серого в галоп – прочь, в темноту. Вслед за ними ринулась было и Гватро, но, издав короткое жалобное ржание, развернулась и поскакала обратно к эльфу.

— Что ты делаешь! – крикнул Азраиль вслед коменданту на адунайке, потом обернулся к эльфу и снова крикнул: — Нимри, скажи своим, чтобы они оставили нас в покое! Иначе мы будем убивать, слышишь!

И ударил своего коня пятками.

Гнедому уже давно надоело такое обращение, и произошло именно то, чего боялся маг: конь встал свечкой. Азраиль, может, и удержался бы в седле, но гнедой, переступив на склоне, покачнулся, сделал резкий скачок, чтобы восстановить равновесие, — и окончательно стряхнул неумелого наездника.

Нет, нет! Только не это! Я больше не могу, только и успел подумать Азраиль.

Но тут его кувырком с размаху швырнуло вниз по склону, выбив из легких остатки воздуха, а из головы — остатки соображения.