Седьмая глава "Двенадцати звезд". Начало.

[anariel_r]

Горжусь собой, ибо перевела туда целых четыре строчки из Лэйтиан - с соблюдением рифмы, размера и смысла...

ô7ô

Встреча

 

Большую часть времени, благодаря спокойному, уравновешенному характеру, с Девами очень приятно общаться. Особую пользу они приносят больным и страждущим, они всегда полны действенного сострадания и помощи.

Астрологический справочник

 

Рыб очень легко обидеть. Помните об этом постоянно.

Там же

 

Услышав скрип, один из эльфов, тот, что строгал палочку, вскочил на ноги, глядя в темноту за валом. Тотчас что-то свистнуло, и он рухнул на землю: из груди и из горла торчали короткие черные стрелы. Значит, и в самом деле орки, подумал Азраиль, пытаясь вести себя тише воды и ниже травы.

Командир патруля, выхватив меч из ножен, что-то бросил светловолосому эльфу, а сам склонился над убитым. Потом перевел взгляд на Азраиля. Против пламени костра маг не видел его глаз, но почувствовал, как по телу бегут мурашки. Я здесь совершенно не при чем, хотел крикнуть ему Азраиль, но из-за повязки получилось лишь бульканье.

Тут из-за вала донесся топот и шум. Что-то больно тихие орки — или их просто мало? Наверное, тоже оголодали. Светловолосый выстрелил, и из темноты долетел хрип. Однако Азраиль оказался между двумя огнями: черноволосый начал выпрямляться, не сводя глаз с мага. Азраиль изо всех сил дернул связанными руками за повязку и, содрав ее со рта, завопил:

— Это не я! Это орки!

Тут, по счастью, орки — их было всего двое — выскочили на площадку. Должно быть, совсем спятили, втроем нападать на трех эльфов, лихорадочно думал Азраиль, терзая зубами веревку на запястьях. Если это все орки, эльфы, конечно, с ними справятся, но... Ах, если бы подстреленный орк валялся в пределах видимости, его можно было бы поднять — сейчас, когда эльфам не до мага!

Темноволосый эльф — он сражался гораздо лучше, чем светловолосый — зарубил своего орка наискосок от плеча, перебив позвоночник. Азраиль ощерился: этого поднимать бесполезно.

Но тут он заметил какое-то движение за валом, и из темноты вынырнул еще один. Человек, адунаи, с двумя ножнами на поясе...

Азраиль яростно протер глаза связанными руками. Долгузагар? Он самый. Но откуда? Уж не оживший ли мертвец? Но левая рука Долгузагара висела плетью, и почему-то это убедило Азраиля, что перед ним живой человек, тот самый, которому он зашивал раны — хотя и бледный как привидение и с совершенно безумным взглядом. Азраиль показалось, что бывший комендант либо зачарован, либо сошел с ума, но двигался тот быстро и уверенно, а тяжелым мечом махал как хлыстиком. Долгузагар схватился с командиром патруля, и Азраиль понял, что лесному эльфу долго не продержаться, хоть тот и задел морадана по виску.

Судя по глазам Догузагара, ему сейчас и в голову не придет брать пленных. Значит, об этом должен позаботится Азраиль.

Тут, наконец, светловолосый эльф домучил своего орка, и одновременно Долгузагар коронным ударом разрубил голову темноволосому.

Пора. Азраиль закрыл глаза, сложил ладони, словно держал в них кинжальчик, и темное щупальце как молния вонзилось в темя мертвому орку.

Мир для Азраиля мгновенно изменился. Он открыл глаза трупа и увидел алое пламя костра и золотистые волосы эльфа. На мгновение маг удивился, что видит цвета, а потом сообразил, что глаза орка еще не успели остыть. А гибкое теплое тело быстро и послушно повинуется приказам.

Эльф отступал от Долгузагара к орку, спиной вперед. Азраиль рывком поставил орка на ноги и, сжав его легкие, выдавил из груди какое-то подобие хрипа. Эльф обернулся, его голубые глаза широко раскрылись, на зеленой тунике ярко краснела кровь, золотистая челка прилипла к влажному лбу. И тут Долгузадар саданул его рукоятью меча по затылку. Глаза эльфа закатились, и он упал.

Прежде чем отпустить покойника, Азраиль заставил его подойти к себе и перерезать на себе веревки. Потом открыл глаза. Долгузагар стоял у костра над эльфом с обнаженным мечом в руке. Вид у него был такой, словно он только что очнулся и не совсем понимает, куда попал.

— Долгузагар, какими судьбами! — воскликнул Азраиль, на радостях простивший своему спутнику все, что было прощать. — Это ты меня спасал?

Тот сощурился и, словно придя в себя, вытер окровавленный клинок о голенище собственного сапога и убрал его в ножны.

— А, Азраиль... Привет тебе. Я тут мимо проходил... — пробормотал он и огляделся по сторонам. — Здесь есть вода и что-нибудь перекусить? Я, кажется, неделю не ел.

И вывалил на землю все содержимое эльфийского вещевого мешка. По земле покатилась увесистая кожаная бутыль, Долгузагар сцапал ее и, вытащив пробку, приложил к губам.

Послушай, но на пустой желудок тебя развезет, хотел сказать Азраиль, но было уже поздно. Долгузагар, сделав несколько основательных глотков, протянул бутыль магу.

— Пей.

Азраилю ничего не оставалось делать, кроме как послушаться. Вино оказалось очень хорошим, безо всякого травяного привкуса. Когда маг сделал несколько глотков, Долгузагар забрал у него бутыль и снова к ней припал. Только тут Азраиль заметил, что Долгузагар снова в кольчуге — где он ее взял, это же не орочья вещь? — и что на груди она разрублена, а кольца покрыты еще влажной кровью.

— Послушай, да ты же ранен?

Долгузагар рассеянно проследил за взглядом Азраиля.

— Есть немного.

И он тяжело опустился на камень у костра, пнув в сторону дохлого орка. Внимательно приглядевшись, Азраиль понял, что толку от бывшего коменданта сейчас будет мало. Он сунул Долгузагару остатки хлеба и мяса, вывалившиеся из мешка, а сам начал связывать лежавшего без сознания эльфа своими собственными веревками. Заодно снял с него пояс и обыскал. Ничего интересного. Тогда Азраиль предусмотрительно отволок эльфа в сторонку. Надо будет допросить, когда очнется.

После этого маг вернулся к костру. Долгузагар, глядя в огонь, поочередно откусывал копченое мясо и прикладывался к бутылке.

— Нам надо торопиться, — сказал Азраиль, — тут полно эльфийских патрулей,

И не без гордости добавил:

— Они охотятся за мной: я сбежал от конвоя.

Долгузагар меланхолично кивнул.

— На трех лошадях мы от них уйдем, но впереди нас движется большой человеческий отряд...

Долгузагар поднял на Азраиля заблестевшие глаза.

— Лошади?

Удивленный Азраиль ткнул пальцем в коней, которые тихо стояли шагах в десяти.

— А ты что, не заметил?

Долгузагар, не отвечая на вопрос, поднялся, подхватил бутыль и устремился к лошадям. Ошарашенный, Азраиль смотрел, как тот по-свойски хлопает их по шеям и гладит их по мордам и нежным храпам. Кони фыркали, сопели и тыкались в грудь и плечи Долгузагару, словно встретились со старым знакомым. Потом Долгузагар тяжело осел на землю у ног темно-серой кобылы, и Азраиль вдруг осознал, что его спутник просто-напросто пьян.

Маг закусил губу. Надо собираться, обыскивать эльфов, перевязывать рану, а этот... Азраиль подошел к Долгузагар, наклонился над ним и как следует потряс за плечи:

— Ты что, не понимаешь, что мы должны торопиться?

Но Азраиль забыл, что Долгузагару все равно, что левая рука, что правая. Придерживая правой рукой горлышко бутылки, бывший комендант взмахнул левой и залепил Азраилю такую затрещину, что маг отлетел в сторону шагов на пять.

— Ах ты... — начал Азраиль. Ярость вспыхнула в нем как темное пламя, едва не выплеснувшись магическим ударом. — Я тебе это припомню, — процедил он, прижимая ладонь к пострадавшей щеке.

Щека болела. Но зубы целы. Сволочь.

Долгузагар не обратил на него никакого внимания: кобыла опустила морду к его уху, словно что-то нашептывала. Азраиль беспомощно скрипнул зубами и вернулся обратно к костру.

Совсем спятил со своими орками, зло думал он, обыскивая мертвых эльфов и кидая в кучу оружие и все, что могло его заинтересовать: сумки с пояса, фляжки. Я ему раны зашивал, а он..! Оглядев обоих мертвецов, Азраиль раздел эльфа, которого застрелили первым. Дырочка на рубашке маленькая, крови немного, штаны пришлись впору. Потом подобрал чей-то зеленый плащ, накинул на плечи и застегнул на красивую фибулу-лист. Пожалуй, в темноте и для людей он и за эльфа сойдет.

Пояс с оружием — с темноволосого. Ну-ка, а это что? И Азраиль, подбросив в костер хвороста и ту палочку, которую строгал застреленный эльф, поднял с земли пояс златовласого. Бумажница! И как же он сразу не заметил! С бумагой, перьями и маленькой металлической чернильницей на дне! Азраиль сильнее обрадовался бы только своим собственным «аптечке» и записям. О, исписанный листок. Что-то важное — донесение, приказ? По листку бежали короткие строчки, написанные мелким почерком. Азраиль сощурился:

 

…Предстала перед ним страна,

Где всходит бледная луна,

Где Эльфинесса звездный свет, -

Там радость лишь, а боли нет.

 

А, стишки какие-то, глупости... И маг, смяв листок, бросил его в огонь. А бумажницу перевесил на свой собственный пояс, рядом с мечом темноволосого.

Тут Азраиль услышал стон: эльф приходил в себя. И маг, сняв с пояса фляжку, опустился на колени рядом с пленными, старательно игнорируя Долгузагара, который уже вполголоса беседовал с серой кобылой. Право, неприлично так быстро пьянеть. Просто харадец какой-то.

Эльф пошевелился, снова застонал, и Азраиль приложил флягу к его губам. Тот сделал несколько глотков и приоткрыл мутные от боли глаза, окаймленные слипшимися в стрелки густыми пшеничными ресницами.

— Гласион, ты живой? Все в порядке? — невнятно пробормотал он.

Азраиль молча закрыл фляжку и повесил ее обратно на пояс. Взор эльфа прояснился: он посмотрел в лицо магу, и его голубые глаза расширились — как тогда, когда он увидел позади себя воскресшего орка.

— Узнаешь меня? — спросил Азраиль на синдарине, выждав некоторое время, чтобы дать эльфу возможность оценить ситуацию.

— Узнаю... — растеряно ответил синда, покосившись на Долгузагара.

— Если хочешь жить, отвечай на мои вопросы. Если будешь лгать или упрямиться... — Азраиль положил руку на рукоять кинжала. — Я найду способ развязать тебе язык. Ты понял?

Эльф кивнул.

— Да, я понял тебя. Что ты хочешь знать?

Надо же, сговорчивый какой попался. Всегда бы так.

— Что с патрулями? Сколько их, где они?

— Нас отправили позавчера, вместе с десятком других патрулей. В каждом патруле по трое или четверо наших. Но был еще разговор, что если тебя не поймают до вчерашнего вечера, то на поиски отправятся голодрим из базового лагеря.

Азраиль стиснул зубы. Нолдор, значит. Которые в Незримом мире, куда Азраиль лишь наведывается, живут как у себя дома.

— Где сейчас ближайшие патрули?

Эльф пожал плечами.

— Не знаю. Суди сам, мы же разделились и ехали разными путями.

Азраиль покусал губу. Грозить и стращать бесполезно: эльф видел, что Азраиль и сам не верит, будто бы эльф знает что-то еще о маршрутах других патрулей.

— Но я думаю, что в пределах нескольких часов пути отсюда кто-то есть, — спокойно продолжал эльф. — И потом, ты уже слышал, наверное, что впереди по дороге сейчас стоит большой отряд дунэдайн. Вам не уйти.

— Не твоего ума дело, — буркнул Азраиль. – С лошадями, водой и Мормэгилем...

— С кем-с кем? — изумился эльф.

Азраиль не сразу сообразил, что машинально перевел на синдарин и имя своего спутника.

— Адунайк знаешь? – спросил он у эльфа.

Тот кивнул.

— Азраиль, что вы там чирикаете? — вдруг на адунайке окликнул его Долгузагар из темноты.

Хоть бы извинился сначала.

— Вон того типа зовут Меч Тьмы, Долгузагар. …Так что с отрядом? — продолжал Азраиль уже на адунайке, повысив голос, чтобы Долгузагару тоже было слышно.

Будем надеяться, тот протрезвел и решил взяться за ум.

— Они должны захватить крепость в отрогах северного внутреннего хребта, в которой, говорят, держатся орки. Это как раз у вас на пути, — сказал эльф, бросив взгляд в сторону Долгузагара, который сидел, обнимая серую лошадь за склоненную шею и щекой прижимаясь к белой звездочке на ее лбу. И неожиданно прибавил: — А если вам надо перевязать раны, у Серого во вьюках хирургическая аптечка.

— Аптечка! — воскликнул Азраиль, вскакивая на ноги и мысленно выругав себя за рассеянность — как он мог забыть про седельные сумы?

Обойдя стороной сидящего Долгузагара, он влез в седельные сумы большого серого жеребца. Вот она: большой деревянный ящик, сплошь покрытый хитрой резьбой.

Азраиль вернулся к костру и, подкинув в огонь остатки хвороста, открыл несложный замок и поднял крышку. Да, хирургическая аптечка: бинты, иголки, жилы для зашивания ран...

Маг оглянулся на Долгузагара: нет, потерпит. Сначала эльф: на светло-зеленой рубахе, украшенной по вороту простенькой вышивкой, продолжало расплываться кровавое пятно. Взмахнув кинжалом – эльф вздрогнул — Азраиль распорол рубаху на его груди и быстро оглядел рану. По-хорошему, конечно, такую дыру следовало бы зашить. Но Азраиль всего лишь туго перетянул ее повязкой, велев эльфу сесть и выдохнуть.

Когда Азраиль закончил с перевязкой, к ним подошел Долгузагар, ведя в поводу давешнюю кобылу, которая фыркала и переводила взгляд с коменданта на эльфа и обратно. Недоуменно, как показалось магу, но он решил, что дело в игре света и тени.

Азраиль покосился на бывшего коменданта: ссадина на виске уже подсохла, но Долгузагар довольно заметно сутулится. Кажется, рана на груди глубокая. Неужели опять придется его штопать? Азраиль окинул взглядом содержимое аптечки, и тут его осенило...

Долгузагар, сняв кольчугу и подкольчужник, сел на валун лицом к огню и начал стаскивать рубаху. Когда он оторвал от раны присохшую ткань, темная кровь брызнула на камни и затрещала на горящем хворосте.

Азраиль взял в руки иглу с нитью и осторожно приблизился к Долгузагару.

— Придется шить как есть, по живому, — произнес маг с неискренним сочувствием в голосе.

Долгузагар выставил в его сторону локоть здоровой руки.

— Ты что, с ума сошел? Давай обезболивание, — приказал он магу.

— Где я тебе возьму обезболивание? Это же не моя аптечка, а эльфийская! — возмутился Азраиль. — Эльфам ведь это не нужно. Так что придется тебе потерпеть...

— Но я же специально на всякий случай вожу в аптечке обезболивающее для людей! — вдруг вмешался эльф. Азраиль с Долгузагаром дружно обернулись к нему, а он продолжал: — Видите, там слева такая фляжечка в кожаной обмотке? Покапайте на рану, и через три минуты можно шить.

Морэдайн посмотрели друг на друга.

— Обезболивающее, палач, — коротко приказал Долгузагар.

У Азраиля задрожала жилка на виске.

— Ах так? За палача ты мне ответишь, — и маг улыбнулся, сделав шаг назад. — Не будет тебе обезболивающего, — он выхватил из аптечки фляжечку и бросил ее в костер.

Фляжечка громко хлопнула, и над костром взметнулся язык зеленого пламени.

— Либо я шью по живому, либо истекай кровью, — Азраиль выпрямился и сложил руки на груди.

Впрочем, маг вовсе не был так спокоен, как хотел бы: его била дрожь.

— Ах ты ублюдок... — бессильно прорычал Долгузагар.

Азраиль дернулся.

— Сам ты ублюдок, — ответил он. – Порченая кровь.

Глаза Долгузагара сделались как две дырки, а правая рука легла на рукоять Левого.

— А ну повтори, что ты сказал, — потребовал он.

Азраиль обмер от ужаса: он понял, что Долгузагар сейчас его прикончит.

— Что слышал, — ответил он как мог твердо, хотя в горле у него пересохло. И, судорожно сжав рукоять эльфийского меча, с трудом, но повторил: — Харадское отродье.

И, сглотнув, добавил:

— Чтоб ты сдох.

Морэдайн, тяжело дыша, уставились друг на друга. Долгузагар начал подниматься, не обращая внимания на текущую по голой груди кровь. Бледный как смерть Азраиль потянул клинок из ножен: относительно своих шансов одолеть Долгузагара, пусть даже и раненого, он не обманывался.