![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Entry tags:
Файливрин-13
Осталось перевести меньше 100 строк в этой самой длинной из частей "Лэ о детях Хурина"!
И днем, и ночью без нужды опасности
2115 он искал, рискуя, жестокой местью
ненасытно преследуя исчадий Ангбанда;
но, когда, пути заметая, настала зима
и снег кусачий хлестал по лицам,
а буран свирепый ярился в холмах,
2020 меж вершин одиноких, в чертогах все чаще
зрели его в дружбе с народом Нарога:
мастерства он достиг в ремесле рукодельном,
в изысканном искусстве музЫки и песни
и несравненной поэзии, сверх знания леса
2125 и учености признанной; чудные повести
уста златые Турину поведали
в тех подгорных чертогах, где долгое время
короля горделивого в палаты и к очагу его
являлись товарищи пировать и веселиться,
2130 ибо убедила родителя дивная Файливрин
пригласить их к застолью и благосклонность явить.
Без радости согласился на то сей суровосердый
государь, ни с кем не советующийся: холодна его ярость,
состраданье медлительно и долог гнев;
2135 но исступленным и лютым пламенем ненависти
его грудь горела, ведь отродья адовы
смерти предали его сына Халмира,
легконогого ловчего оленя и вепря.
Сродство в этом властитель нашел
2140 в своем сердце вскоре с сыном Хурина,
безмолвным и угрюмым, погрузившимся в сон
тоски и раскаяния, непреклонно растущей
неудовлетворенной вражды. Посему со временем расположенье
явил король и дозволил Турину
2145 воссесть за свой стол, славу обретшему
в рискованных странствиях на север и запад
деяньями многими средь избранных витязей
и бестрепетных лучников; далече в схватках,
в засаде тайной, в стычке внезапной,
2150 где жужжали безжалостно жала оперенные -
стрелы отравленные, на тропах туманных
он играл свою роль, но радовался тому мало,
ведь щиту и стали Турин вверялся,
скучала рука его по меча рукояти,
2155 клинка не смея коснуться или обнажить
с убийства Бэлэга. Любили его крепко
и дела его восхваляли, хоть не желал он того и не искал.
Когда сказывали истории о старопрежнем:
о доблести достопамятной, о давних победах,
2160 о полузабытой славе и незабвенной скорби,
тогда спеть в веселии просили Турина
о содеянном в Дориате, под древ сенью,
у брега мрачного, что чурается света,
где Эсгалдуин, эльфова река,
2165 с заводями меж корней, безмолвьем укрытыми,
с водоворотами глубокими, журчащими таинственно,
стремительно мчалась у хмурых врат
Тысячи Пещер. И Турину вспоминались
лесные стежки, где встарь с лучником -
2170 другом Бэлэгом - бродил он отроком
по холмам и долинам, по болотистой чаще
под зачарованными деревьями; тогда речь его прерывалась
и умолкал рассказчик.
К скорби Турина,
растроганная, тому дивилась прекрасная дева –
2175 Финдуилас хрупкая, что Файливрин -
мерцающий блеск зеркальной глади
озера Иврин – эльфами с любовью
наречена заново. Ночью она размышляла,
а днем раздумывала: что за страдание горькое
2180 гложет его грудь и гонит радость;
ибо страшную судьбу и смерть, что погубила
лучника Бэлэга, в молчанье нерушимом
Турин хранил, и нельзя было узнать эту историю
от его друга преданного – что совершилось в глухомани
2185 с Флиндингом и Турином. Но у Файливрин в сердце
ослабела любовь к обличью скорбному,
к стану согнутому и силе надломленной,
иссохшему смеху и тоскливым очам
испытанного Флиндинга, хоть было исполнено ее сердце
2190 состраданья глубокого и дружбы нежной.
Рано постарев, тронутый сединой,
был он мудр и мягок, разуменьем богат,
видением и предвидением, однако гневливости лишен
и дерзкой доблести, но, коли приходилось сражаться, -
2195 пусть от остатнего страха стыло сердце –
от повинности он не уклонялся; не ведал он ненависти,
но редко улыбался, разве вдруг свет
озарял его мрачное лицо и загорался взгляд его:
верно, видел он, как по траве Финдуилас
2200 скользит, легконогая, иль бледно брезжит
серебристым проблеском в чертоге тенистом.
Но обратилось к Турину ее мятежное сердце
противу мудрости, и воли, и разумения яви:
во снах она искала его, его безысходное горе
2205 облегчая любовью, так что лучились смехом
очи, вновь засиявшие, и ее имя эльфийское
твердил он трепетно, пока неумирающей весной
брели они с легким сердцем средь волшебных цветов,
взявшись за руки, по раздолью блаженному
2210 в стране, что освещена не земным светом,
не лунным и не солнечным, по прихотливым дорожкам
к обрыву над мрачной пропастью пробуждения.
Начало перевода этой части тут.
Окончание
И днем, и ночью без нужды опасности
2115 он искал, рискуя, жестокой местью
ненасытно преследуя исчадий Ангбанда;
но, когда, пути заметая, настала зима
и снег кусачий хлестал по лицам,
а буран свирепый ярился в холмах,
2020 меж вершин одиноких, в чертогах все чаще
зрели его в дружбе с народом Нарога:
мастерства он достиг в ремесле рукодельном,
в изысканном искусстве музЫки и песни
и несравненной поэзии, сверх знания леса
2125 и учености признанной; чудные повести
уста златые Турину поведали
в тех подгорных чертогах, где долгое время
короля горделивого в палаты и к очагу его
являлись товарищи пировать и веселиться,
2130 ибо убедила родителя дивная Файливрин
пригласить их к застолью и благосклонность явить.
Без радости согласился на то сей суровосердый
государь, ни с кем не советующийся: холодна его ярость,
состраданье медлительно и долог гнев;
2135 но исступленным и лютым пламенем ненависти
его грудь горела, ведь отродья адовы
смерти предали его сына Халмира,
легконогого ловчего оленя и вепря.
Сродство в этом властитель нашел
2140 в своем сердце вскоре с сыном Хурина,
безмолвным и угрюмым, погрузившимся в сон
тоски и раскаяния, непреклонно растущей
неудовлетворенной вражды. Посему со временем расположенье
явил король и дозволил Турину
2145 воссесть за свой стол, славу обретшему
в рискованных странствиях на север и запад
деяньями многими средь избранных витязей
и бестрепетных лучников; далече в схватках,
в засаде тайной, в стычке внезапной,
2150 где жужжали безжалостно жала оперенные -
стрелы отравленные, на тропах туманных
он играл свою роль, но радовался тому мало,
ведь щиту и стали Турин вверялся,
скучала рука его по меча рукояти,
2155 клинка не смея коснуться или обнажить
с убийства Бэлэга. Любили его крепко
и дела его восхваляли, хоть не желал он того и не искал.
Когда сказывали истории о старопрежнем:
о доблести достопамятной, о давних победах,
2160 о полузабытой славе и незабвенной скорби,
тогда спеть в веселии просили Турина
о содеянном в Дориате, под древ сенью,
у брега мрачного, что чурается света,
где Эсгалдуин, эльфова река,
2165 с заводями меж корней, безмолвьем укрытыми,
с водоворотами глубокими, журчащими таинственно,
стремительно мчалась у хмурых врат
Тысячи Пещер. И Турину вспоминались
лесные стежки, где встарь с лучником -
2170 другом Бэлэгом - бродил он отроком
по холмам и долинам, по болотистой чаще
под зачарованными деревьями; тогда речь его прерывалась
и умолкал рассказчик.
К скорби Турина,
растроганная, тому дивилась прекрасная дева –
2175 Финдуилас хрупкая, что Файливрин -
мерцающий блеск зеркальной глади
озера Иврин – эльфами с любовью
наречена заново. Ночью она размышляла,
а днем раздумывала: что за страдание горькое
2180 гложет его грудь и гонит радость;
ибо страшную судьбу и смерть, что погубила
лучника Бэлэга, в молчанье нерушимом
Турин хранил, и нельзя было узнать эту историю
от его друга преданного – что совершилось в глухомани
2185 с Флиндингом и Турином. Но у Файливрин в сердце
ослабела любовь к обличью скорбному,
к стану согнутому и силе надломленной,
иссохшему смеху и тоскливым очам
испытанного Флиндинга, хоть было исполнено ее сердце
2190 состраданья глубокого и дружбы нежной.
Рано постарев, тронутый сединой,
был он мудр и мягок, разуменьем богат,
видением и предвидением, однако гневливости лишен
и дерзкой доблести, но, коли приходилось сражаться, -
2195 пусть от остатнего страха стыло сердце –
от повинности он не уклонялся; не ведал он ненависти,
но редко улыбался, разве вдруг свет
озарял его мрачное лицо и загорался взгляд его:
верно, видел он, как по траве Финдуилас
2200 скользит, легконогая, иль бледно брезжит
серебристым проблеском в чертоге тенистом.
Но обратилось к Турину ее мятежное сердце
противу мудрости, и воли, и разумения яви:
во снах она искала его, его безысходное горе
2205 облегчая любовью, так что лучились смехом
очи, вновь засиявшие, и ее имя эльфийское
твердил он трепетно, пока неумирающей весной
брели они с легким сердцем средь волшебных цветов,
взявшись за руки, по раздолью блаженному
2210 в стране, что освещена не земным светом,
не лунным и не солнечным, по прихотливым дорожкам
к обрыву над мрачной пропастью пробуждения.
Начало перевода этой части тут.
Окончание
no subject
no subject
no subject
no subject