![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Entry tags:
Файливрин-3
Вчера слушала "Детей Хурина" и ощутила желание взяться за перевод поэмы. Сидела до самого утра (это, впрочем, дело обычное) и довела до ума довольно приличный кусок. Значит, Турин и Флиндинг путешествуют на юг, к Нарготронду. Начало перевода этой части тут.
Сон их осилил после странствия семидневного
в звездной ночи, когда близки были путники
к тем землям возлюбленным, что знал Флиндинг
в прежнее время. Ранним утром
солнца-колеса стрелы белые
устремились радостно к изумрудным долам
и веселым склонам, что раскинулись пред ним.
Там ладные стволы исполинов-буков
горделиво высились, в ложе листвы
корнями зарывшись, в коричневое злато;
нарядом прозрачным укрывшись – зеленью.
На рассвете волновали их ветви воздетые
крылья ветров, что порхали по склонам,
благовоньями вея луговин цветущих,
к мерцающей кромке трепета вод.
Там шумели плюмажами камыш и тростник,
вскинув как копья неспокойные листья,
солнцем пронизанные. И радость вернулась к
беглецу Флиндингу, чье лицо заря
залила златом, чьи локоны, блистая,
на солнце сверкали: «Восстань от скорби,
Турин Талион, и от тяжких дум!
На водах Иврина – вечен смех.
Чистые ключи той чаши прохладу
Бессменно сытят, от скверны хранимую
Вод Правителем, ветхим Ильмиром,
что в древние дни создАл ее красу.
И по сие время вести от него из Внешнего Океана
часто приходят, его чары неся,
надежду и доблесть, сердец исцеленье
неприятелям Бауглира. Ильмир нам друг,
что один помнит в Пределах Радости
нужды гномов. Нарога воды
(что прозван «стрежень» в наречье гномьем),
увидев свет, весело скачут
по кАмням и склонам в клочьях пены,
к тайным чертогам летя, на юг,
к Нарготронду: он гномами выстроен,
что от смерти и рабства в муках страшных
Нирнайт Орнот немногим числом
спаслись, уцелев. Оттуда, исступленный, обегая
Холмы Ловчих, жилище Бэрэна
и девы Дориата, дочери Тингола,
он петляет и змеится по земле ив,
Нан-Татрина полянам, затем девятнадцать лиг
в веселии странствует, чтобы с Сирионом свой ток
слить у Полудня. К соленым топям,
где бекас, и баклан, и морские ветра
поют и резвятся, они струятся вместе,
тихо катясь к престолу Ильмира,
где воды Сириона и волны морские,
плеща, встречаются. Там песчаные пляжи
Солнце неспешно ласкает лучами,
там поет без устали зыбь Океана,
и плачут морские птицы в согласье торжественном,
стенают уныло снежнокрылые стаи,
бессчетных голосов беспрестанный клик.
Там сверканьем окатышей покрыто взморье:
перламутр искрометный иль мрамор бледный
ввечеру горят в брызгах пенных,
под луной блестят; стенают, трутся,
когда гонит в гневе Глуби Житель
к стенам суши снежногривые воды;
когда долговласые конники на лошадях взмыленных
с уздой и удилам дымной пены,
вервиями водорослей и взморником опутаны,
к грому несутся в грохоте прибоя».
Продолжение
Сон их осилил после странствия семидневного
в звездной ночи, когда близки были путники
к тем землям возлюбленным, что знал Флиндинг
в прежнее время. Ранним утром
солнца-колеса стрелы белые
устремились радостно к изумрудным долам
и веселым склонам, что раскинулись пред ним.
Там ладные стволы исполинов-буков
горделиво высились, в ложе листвы
корнями зарывшись, в коричневое злато;
нарядом прозрачным укрывшись – зеленью.
На рассвете волновали их ветви воздетые
крылья ветров, что порхали по склонам,
благовоньями вея луговин цветущих,
к мерцающей кромке трепета вод.
Там шумели плюмажами камыш и тростник,
вскинув как копья неспокойные листья,
солнцем пронизанные. И радость вернулась к
беглецу Флиндингу, чье лицо заря
залила златом, чьи локоны, блистая,
на солнце сверкали: «Восстань от скорби,
Турин Талион, и от тяжких дум!
На водах Иврина – вечен смех.
Чистые ключи той чаши прохладу
Бессменно сытят, от скверны хранимую
Вод Правителем, ветхим Ильмиром,
что в древние дни создАл ее красу.
И по сие время вести от него из Внешнего Океана
часто приходят, его чары неся,
надежду и доблесть, сердец исцеленье
неприятелям Бауглира. Ильмир нам друг,
что один помнит в Пределах Радости
нужды гномов. Нарога воды
(что прозван «стрежень» в наречье гномьем),
увидев свет, весело скачут
по кАмням и склонам в клочьях пены,
к тайным чертогам летя, на юг,
к Нарготронду: он гномами выстроен,
что от смерти и рабства в муках страшных
Нирнайт Орнот немногим числом
спаслись, уцелев. Оттуда, исступленный, обегая
Холмы Ловчих, жилище Бэрэна
и девы Дориата, дочери Тингола,
он петляет и змеится по земле ив,
Нан-Татрина полянам, затем девятнадцать лиг
в веселии странствует, чтобы с Сирионом свой ток
слить у Полудня. К соленым топям,
где бекас, и баклан, и морские ветра
поют и резвятся, они струятся вместе,
тихо катясь к престолу Ильмира,
где воды Сириона и волны морские,
плеща, встречаются. Там песчаные пляжи
Солнце неспешно ласкает лучами,
там поет без устали зыбь Океана,
и плачут морские птицы в согласье торжественном,
стенают уныло снежнокрылые стаи,
бессчетных голосов беспрестанный клик.
Там сверканьем окатышей покрыто взморье:
перламутр искрометный иль мрамор бледный
ввечеру горят в брызгах пенных,
под луной блестят; стенают, трутся,
когда гонит в гневе Глуби Житель
к стенам суши снежногривые воды;
когда долговласые конники на лошадях взмыленных
с уздой и удилам дымной пены,
вервиями водорослей и взморником опутаны,
к грому несутся в грохоте прибоя».
Продолжение
no subject
no subject
Я завтра заеду за фильмами, во сколько лучше (после 14 :))), чтобы тебя застать?
no subject
но где-то в 2:30 ко мне должна придти экскурсия... давай часов в 4-5? - больше шансов, что экскурсия рассосется и хоть чаю выпить дадут...
no subject
no subject
но только до 6-ти - в шесть я умчусь к зубному :/